Чему учит нас поэма Гоголя «Мертвые души»?

«Мертвые души!» Для тех, кто не в ладах с русской классикой или еще не почти не знаком с ней в силу юного возраста, это название на книжном переплете звучит как имя ужастика. Сам великий сатирик Николай Гоголь (называвший свое произведение поэмой, хотя оно написано прозой) вкладывал в это название двойной смысл. Во-первых, оно отсылает к сути аферы центрального персонажа — ловкого жулика Чичикова, который скупает у провинциальных помещиков умерших (но все еще числящихся живыми) крестьян, чтобы впоследствии заложить «крещеную собственность» в банк и хорошенько обогатиться. Во-вторых, оно означает хозяев этих крестьян, которые живы-живехоньки, хотя и внутренне мертвы, а также подобных им обитателей николаевской России — от преуспевающих, но опустошенных душевно помещиков до мелких чиновников, которые превратились в живые автоматы и думают только о наживе.

Встречаясь с продавцами необычного товара, Чичиков наблюдает все этапы «омертвения» людей, от прекраснодушного мечтателя и болтуна Манилова, один вид которого заставляет чувствовать, словно ты тонешь в патоке, хвастуна, драчуна и враля Ноздрева и скопидомной «крепкоголовой» Коробочки, думающей только о своем хозяйстве до совершенно потерявшего человеческий облик старика Плюшкина, имя которого стало синонимом крайней скупости.

Судьба Плюшкина — самая печальная из всех, потому что мы наблюдаем этот характер в развитии, от практически нормального, хоть и со странностями, человека, счастливого мужа и отца, до жалкого создания неопределенного пола, трясущегося над давно протухшими и прокисшими произведениями собственного домашнего хозяйства, ветхим заплатанным халатом или жалким лоскутком бумаги. Даже видавший виды Чичиков, а может быть, сам автор, изумляется, до какой степени ничтожества может найти человек. А читатель поневоле начинает думать, нет ли в нем самом чего-то от Плюшкина или от других персонажей человеческой кунсткамеры.

Да и самого словоохотливого, изобретательного и бойкого Чичикова, представительного господина средних лет, трудно назвать живым человеком, пусть он и хлопочет день-деньской. Не зря Гоголь постоянно напоминает о не запоминающейся, словно стертой, внешности этого героя. Это не обаятельный жулик типа Остапа Бендера, для которого важна именно азартная погоня за сокровищами и изобретение всевозможных комбинаций — все мысли Чичикова с юных лет направлены на то, чтобы сколотить кругленький капиталец, жениться, остепениться и стать уважаемым человеком.

Не зря отец учил его с детства, что миром правят копейки, из которых при должном старании складываются рубли, тысячи и миллионы. В одной из финальных глаз мы видим не только детально изложенную историю замысла Чичикова, но и его биографию, включая разоблаченные аферы. Но этот аккуратный господинчик снова поднимался на ноги подобно Ваньке-Встаньке, и сызнова принимался за свои мутные делишки. Вот и после своей аферы с мертвыми душами он снова на свободе и катит по России в поисках новых способов обогатиться.

Несмотря на богатый легкий слог, колоритные описания живописной природы и аппетитных кушаний и массу комических эпизодов, прочтение «Мертвых душ» оставляет не самое приятное впечатление. Практически все персонажи гоголевской поэмы, за исключением молоденькой дочки губернатора, на которой собирается жениться пройдоха Чичиков, да острых на язык мужичков, представляют собой настоящую галерею моральных уродов. Впрочем, это относится и к зрелому творчеству Гоголя — если в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» или в «Тарасе Бульбе» мы видим незаурядных и симпатичных людей, то начиная с «Миргорода» и особенно «Петербургских повестей» герои Гоголя становятся все ничтожнее.

Правда, во второй части «Мертвых душ» Гоголь собирался показать нам как по-настоящему положительных героев современности, так и «воскрешение» Чичикова. Но, как известно, этот замысел не удался, и незадолго до смерти творец сжег свое произведение, так что «Мертвые души» вошли в историю литературы именно как колоритное описание душевного омертвения и падения.