Перед нами — курган, на котором устроились воины былинных времен в старинных шлемах и латах. Среди них и отважный князь в шапке с меховой оторочкой и вышитом золотом плаще, и юный княжич с задумчивым мальчишеским лицом, и седой воевода. Они слушают слепого певца, который прославляет старину и подвиги легендарных героев, которые тоже когда-то внимали сказаниям таких же вдохновенных слепцов с гуслями в руках. Картина написана знаменитым русским художником Виктором Васнецовым и называется «Баян».
Но Баян — это не музыкальный инструмент, а имя легендарного сказителя, дошедшее для нас благодаря «Слову о полку Игореве» и ставшее нарицательным. До нас не дошли ни биография Баяна (в наши дни его чаще называют Бояном, чтобы отличить от певучего баяна-«родственника» гармоники и аккордеона), ни его песни — только его имя.
Почему старый Баян слеп? Историки, предпочитающие простые ответы, считают, что пение и сложение певучих строк — один из немногих способов прокормить себя и даже преуспеть, доступных слепым людям в старину. Но есть и другое, более сложное и тонкое объяснение. Наши предки считали, что слепые, особенно слепые певцы и колдуны, наделены особым даром — они могут видеть потусторонний мир и особенно близки к богам.
А дар певца, умеющего завораживать людей, погружать их в скорбь, заставлять смеяться и радоваться или же наполнять их сердца восторгом и яростью битвы. в старину считался сродни самому могучему колдовству. Это верование разделяли и скандинавы, и кельты, и наши предки-славяне. Может, точь-в-точь такой же певец передавал слушателям предания о прошлом, из которых выросли пережившие века былины и первые русские летописи, самой первой из которых стала легендарная «Повесть временных лет». Вот почему пение старого Баяна, седые волосы которого словно развевает невидимый ветер, так завораживает его соплеменников, видавших и дальние походы, и кровавые битвы, и блистательные победы, и горькие поражения, и чужие земли. Они видят и чувствуют то же, что и он, только не могут выразить все это словами.
Кстати, хотя до нас не дошло ни одной песни Баяна, из того же «Слова о полку Игореве» мы знаем, что он был «вещим», то есть мудрым, более того, провидцем, возможно, даже напрямую говорившим с богами жрецом-волхвом. Незрячие глаза васнецовского Баяна, устремленные в пространство, тоже видят незримое. Такой певец не только наделен могучим даром, но и не оробеет перед сильными мира сего, не испугается сказать правдивое слово даже самому могущественному из князей. Именно так поступали в старину другие вещие певцы, о которых рассказывают нам не только былины, предания и летописи, но и произведения близких к нам великих русских поэтов, вроде пушкинской песни о вещем Олеге и о премудром сказителе-волхве.
Но этому певцу опасность не грозит, он сам владеем думами и чувствами своих соплеменников, внимающих его песням завороженно, словно послушные дети. Не только люди, но и сама суровая северная природа с ее неласковым осенним небом,склоненными под ветром молоденькими деревцами и травой-ковылем словно заслушались чарующих вещих песен Баяна, певца, перед даром которого склоняется весь мир.
