С первых строк автор уносит нас в беззаботное и прекрасное прошлое своего героя. В солнечные дни, когда он молодой выбирался на луга с пахучим разнотравьем и цветами, над которыми жужжали всевозможные насекомые, и пощипывали траву, усталые от тяжелой работы, лошади. Каждая была привязана к своему колышку. Нередко место возле него, по кругу, было выгрызено и вытоптано до черноты, потому что Миколка, который числился конюхом, часто был в запое, и бедные животные страдали без питья и еды. Очень донимала их и кровожадная мошкара, пеленой стоящая над их спинами.
Повествователь вспоминает, что он с мала очень любил лошадей, и как только выпадала свободная минута, бежал к ним с куском хлеба. Его завораживало их присутствие, и он часами мог любоваться ими, кормя и лаская, и в тот же час жалея этих мудрых тружеников.
Прошло много времени, а влечение к лошадям у героя этого рассказа не угасло. Вот он снова возле них на лугу. Как он бежал, прихватив буханку хлеба, к своим друзьям-лошадям, увидев издалека среди них свою любимую кобылу Рыжуху, кличка которой на самом деле была Кларой. И она и все другие лошади были не породистые, а рабочие. Небольшие, выносливые, приспособленные к северным условиям и чрезмерным нагрузкам.
Любимица также была выработана и уставшая, но выглядела чистой по сравнению с другими сородичами, на которых шерсть висела клочьями, а глаза гноились. А еще она сберегла свою норовистость и игривость, как у молодых лошадок. Всегда с радостью встречала своего друга, приносившего ей лакомство. Но на этот раз ее как будто кто-то подменил. Какой-то камень лежал у нее на сердце и угнетал. Даже от хлеба отвернулась, а на глаза накатились слезы.
Недель две ее не было на луге, она трудилась на косовице далеко от сюда, возможно, за это время она забыла его или приболела, но как оказалось после, причина отрешенности и угрюмости лошади таилась в другом.
Приласканная добрым человеком, Рыжуха поведала о своей горечи.
Непосильно работая на косовице в одной упряжке с Забавой, старой, изношенной кобылой, та, чтобы ее подбодрить и легче переносить изнуряющий, каторжный труд, пела ей о былой счастливой и привольной жизни их предков-лошадей. Оказывается, что когда-то их почитали и любили, хорошо за ними ухаживали и берегли. Это сказание передавалось в их роду много лет от одной лошади к другой. Слушая подругу, Рыжуха забывала обо всем плохом, а душа ее ожила и воспрянула.
Возвратившись, она стала петь, услышанные на косовице, милые сердцу песни, но никто ей не поверил, обозвав ее вруньей и попросив замолчать.
Теперь она смотрела своими жалостными, заслезившимися глазами на человека, которому доверяла и попросила сказать правду: «Было это на самом деле, или это выдумка постаревшей кобылы?».
Но он не нашел, что ответить, отвернул взгляд, чувствуя душой, что то, что он скажет — очень важно для всех, лошади ждут, даже хрустеть травой перестали.
Эта тягостная мучительная тишина была для всех невыносимой, казалось, что она никогда не кончится. За это время рассказчик мысленно согласился с Рыжухой, что все услышанное ею от Забавы и сказанное теперь — правда.
Лошадь в трудные и голодные времена действительно уважали, на ней держалась вся семья, она помогала людям выжить. И в благодарность молились за нее в церкви, прикрепляли фигурку коня на самом видном и почетном месте дома.
Даже у детей первой игрушкой был вырезанный из дерева конек, они с большим удовольствием слушали о нем сказку. А какие праздники без лошадей? Масленица? Когда разукрашенные и лихие рысаки, запряженные в легкие сани, во всю прыть неслись по заснеженной улице, засыпая всех белоснежной искрящейся пылью. Аж дух захватывало!
Вспомнилась также и родная лошадка с чудным именем Карек. Верой и правдой служившей их бедной многодетной семье. Пришлось ему вынести и все военные тяготы и лишения наравне с людьми, но они это не оценили, не пожалели. Завалили тяжеленными бревнами, отмечая День Победы.
Очень хотелось найти хотя бы его останки и предать земле, но не повезло. Он все еще чувствовал и угадывал в их взгляде немой вопрос… Простившись, быстро направился вперед, как будто убегая. Было скверно и больно: он понял, что предал этих несчастных трудяг и навсегда утратил их доверие.
