Раскаяние — высокомерное слово, в основе которого лежит довольно расхожая и даже тривиальная эмоция. Это чувство может родиться как из совершенно будничной истории, так и из глубокой трагической драмы. Раскаяться можно, нечаянно обидев друга или предав многолетние традиции семьи. Раскаяться можно, не выполнив обещанное или вспомнив неприятный эпизод из прошлого. Что же мы называем раскаянием?
По сути, раскаяние — не просто признание, а осознание собственной вины. При этом вина может быть как однозначной, так и глубоко личностной, понятной и известной только самому владельцу. Наверное, наиболее точные иллюстрации раскаяния можно найти в живописи. Первая картина, которая приходит на ум при упоминании этого слова, — «Возвращение блудного сына» Рембрандта. В основе ее сюжета лежит притча из пятнадцатой главы Евангелия от Луки, в которой метафорически рассказывается о раскаявшемся грешнике-сыне и милостивом Боге-отце. Главный герой и притчи, и картины отступил от веры, но глубоко осознал свою ошибку и вернулся — а отец, в свою очередь, простил его и принял обратно, увидев искреннее раскаяние. По словам отца из притчи, пока его сын был в блужданиях, он был «мертв», а раскаявшись и вернувшись, «ожил».
Можно спорить насчет точности этой метафоры применительно к вопросам веры, но сложно не согласиться с тем, что предатель или обидчик «умирает» для нас и способен «воскреснуть» только после искреннего признания вины. Одного лишь признания, как упоминалось выше, для раскаяния мало — необходимо, чтобы человек прочувствовал свои ошибки и пожалел о них, желал исправить нанесенный моральный вред.
Другой пример раскаяния, совершенно иной по настроению и психологизму, — «Иван Грозный и сын его Иван». В этой истории уже нет метафор — перед нами человек, раскаявшийся в содеянном, но не способный что-либо изменить. Он никогда не получит прощения, потому что адресат погиб, и не простит себя сам. Такое раскаяние — глубоко личностное, внутреннее, оно не деятельно и даже губительно для своего носителя.
Если отстраниться от истории Ивана Грозного и его личности, стоит подумать: нужно ли «носить в себе» подобное раскаяние, бесплодное и тяжеловесное? Сам момент осознания вины важен — он способен изменить человека в лучшую сторону, заставить его задуматься о приоритетах и значимых вещах. Но корить себя за ошибку годами, просить прощения в пустоту — стоит ли? Например, многие люди всю жизнь винят себя в том, что не уделили достаточно внимания ушедшему родственнику, раскаиваясь в мнимом бездействии — но стоит ли корить себя за прошлое, к которому мы к тому же всегда относимся предельно субъективно?
Раскаяние имеет смысл, только когда оно деятельно и применимо к реальной жизни, ситуациям и людям. Признать вину сперва внутри себя, затем искренне поговорить с человеком, которому раскаяние адресовано, и получить прощение — в этом есть не только смысл, но и удовлетворение. Раскаиваясь не в пустоту и не в себя, мы совершаем благой поступок, восстанавливаем вселенскую справедливость и лечим собственную карму. И ничего эзотерического в этом нет — любая энергия циклична и способна возвращаться, но раскаиваться следует исключительно по искренним мотивам, а не ради желанного прощения.
В любом случае, раскаявшись, старайтесь не корить себя и не заниматься самобичеванием, а направить энергию осознания вины в продуктивное русло. И тогда будете счастливы и вы, и адресат ваших эмоций. А если не получите прощения — мысленно поменяйтесь ролями и постарайтесь отпустить человека из своей жизни, оставив себе бесценный опыт и целительные изменения.
